Памяти В И Ленина
Jan. 21st, 2014 11:04 pm"... Время,начинаю про Ленина рассказ,
но не потому-что горя нету более
Время,потому что резкая тоска
-стала ясною осознанноу болью
Время,снова ленинские лозунги развихрь
Нам ли растекаться слёзной лужею
Ленин и теперь живее всех живых
Наше знание ,сила и оружие ......
...С этого знамени,с каждой складки
Снова живой взывает Ленин
Пролетарии стройтесь к последней схватке
Рабы разгибайте спины и колени"..............
(В Маяковский отрывки из поэмы В И Ленин 1924 год)
Нашим "левым" партиям тоже необходимо сейчас,как писал поэт" чистить себя под Лениным"
"Практика -критерий истины"-писал Ильич.А где она практика,только говорильня в Думе,что у нас.что на Украине
Нужна партия, которая сможет отбросить левый традиционализм. Долой слезы и сопли, долой ветхие цитаты. Нужно думать своей головой. Нужно овладеть современным информационным оружием. Образ левого, как скучного зануды, спящего с Марксом или постоянно сидящем в блоге ЖЖ(сладко спящих под одеялом) и т д должен быть уничтожен. Спорт, самообразование, приличный внешний вид, владение навыками общения, убеждения, умение распространять информацию в интернете и прочих СМИ, создание собственных СМИ, создание своих партийных структур и даже небольших предприятий приносящих доход — вот что нужно левым сегодня. Хватит жить в 19-начале 20 века! Нужно проснуться.Нужно заниматься не говорильней в дискуссионных клубах, нужно строить партии. Массовые партии. Работать с теми людьми, которые есть. Других не будет. Переводить канонические тексты марксизма на современный русский язык. Дать молодежи образ врага, настоящего врага. Который сидит в Кремле и прочих директорских креслах. Молодежь из небогатых семей — вот кто нам нужен: активность, желание бороться, действовать, изменить мир все это может найти выход в наших рядах. Буржуи продают людям откровенно вредные товары и услуги, почему мы, коммунисты не можем «продать» свою идеологию, свои идеи, которые действительно полезны для общества? Не потому ли, что многие «коммунисты» считают рекламу и пиар «изобретением дьявола»? Не потому ли, что многие считают марксистами только Маркса и Ленина, которые просто физически не могли быть в курсе современных событий и описать нынешнюю ситуацию
Марксизм, если он претендует на научность, а не является формой религии — развивается, и игнорирование наследия марксистов 20 века, полнейшее презрение к психологии, к культуре, к искусству — огромная ошибка, которая тянет горе-коммунистов назад, в «совок» в дурном смысле этого слова.
«Коммунистический манифест» — был написан понятным для современников языком. У Ленина есть масса блистательных для своего времени пропагандистских статей и серьёзных работ . И Троцкий, и Луначарский великолепно владели русским языком. Любой большевистский агитатор дал бы фору современным ценителем ЖиЖекек, выражающихся в стиле своего гуру, так, что любого нормального человека стошнит. Есть и другая крайность — язык, достойный Шарикова. Писать умно и понятно — вот чему нужно научиться левым для работы с массами. И наконец-то поставить серьезный вопрос о создании и финансировании настоящих массовых СМИ. Писать две статьи «на злобу дня» в неделю, тратить хотя бы пару тысяч рублей в месяц на печатные и электронные агитматериалы в месяц не так уж сложно. Почему этого практически никто не делает? Кому-то нравится играть в революцию, а сделать последний, решительный шаг навстречу ей — страшно. Страшно начать серьезную работу, писать, агитировать, выходить на улицу с действительно серьезными, жесткими требованиями. А вдруг получится? И придется вылезти из под одеяла…:-|
Интересно, почему экс-главе правительства СССР, многое за свою жизнь пережившему и повидавшему, спустя добрых полвека с лишним из исторической сцены провозглашения Советской власти запомнился такой вроде бы ничтожный пустяк - форма дырки на ботинке В. И. Ульянова? Может быть, потому, что это был совсем не пустяк, а... символ? Ведь не один Владимир Ильич, а все люди, пришедшие к власти в Октябре 1917 года (или, по крайней мере, их основная часть, костяк), очень строго ограничивали себя в личных благах. И это была для них отнюдь не случайная черта, а коренное, фундаментальное свойство.
Может быть, приход к власти большевиков 25 октября 1917 года в том и заключался, что на место государевых слуг в шитых золотом мундирах, усыпанных драгоценными орденами, пришли люди в бедной одежде и протёртой до дыр обуви? И, разумеется, с соответствующей психологией, системой ценностей, в которой личные блага и личное богатство занимали не первое, не второе и даже не десятое место. А ордена, медали, чины, звания и пр. и пр. поначалу вообще никакого места не занимали.
читать далее
Октябрь 1917 года, очередная годовщина которого не отмечается в путинской России, обычно представляют по картинам Владимира Серова (таким, как "Ленин провозглашает советскую власть") и других классиков советской живописи. Но кроме торжественной, парадной стороны провозглашения революционной власти была и другая сторона, непарадная, которую напоказ не выставляли. Однако она заслуживает внимания.
В беседе с писателем Феликсом Чуевым бывший глава Совнаркома Вячеслав Молотов рассказывал: "Мне до сих пор почему-то запомнилось, в голове сидит, даже представляю натурально, как Ленин провозглашает Советскую власть. Я был позади трибуны... И мне почему-то помнится, что Ленин, обращаясь к аудитории, к залу стоял, и одна нога у него была приподнята - имел он такую привычку, когда выступал, - и видна была подошва, и я заметил, что она протёрта. Форма дырки даже отпечаталась в голове..." Молотов так увлёкся своим рассказом, что стал рисовать на бумаге форму дырки на ленинском ботинке. Потом показал Чуеву получившийся рисунок: "Вот примерно такая штука протёртая. Но есть там вторая стелька. Вторая стелька ещё сохранилась, а нижняя подмётка протёрта. Даже форму подошвы запомнил..."
Интересно, почему экс-главе правительства СССР, многое за свою жизнь пережившему и повидавшему, спустя добрых полвека с лишним из исторической сцены провозглашения Советской власти запомнился такой вроде бы ничтожный пустяк - форма дырки на ботинке В. И. Ульянова? Может быть, потому, что это был совсем не пустяк, а... символ? Ведь не один Владимир Ильич, а все люди, пришедшие к власти в Октябре 1917 года (или, по крайней мере, их основная часть, костяк), очень строго ограничивали себя в личных благах. И это была для них отнюдь не случайная черта, а коренное, фундаментальное свойство.
Что революционер-подпольщик Владимир Ульянов, пришедший в Смольный в парике и со сбритыми бородой и усами, носил дырявые ботинки - это совсем не удивительно. Но ведь такой же скромной его обувь оставалась и позднее, когда власть уже давно и прочно была в руках его соратников. В 1921 году один из слушателей речи Владимира Ильича заметил на правом его ботинке аккуратную заплатку возле мизинца...
Когда Ленину предлагали как-то улучшить его быт, он обычно отвечал риторическим вопросом: "Что сказали бы об этом рабочие?". Лидия Фотиева вспоминала такой случай после революции: "У него [Ленина] мёрзли ноги в кабинете, и он попросил дать ему войлок под ноги. Войлок достали... Но позже удалось достать шкуру белого медведя. Большую, роскошную шкуру расстелили под письменным столом и креслом и были рады: и красиво и тепло будет Владимиру Ильичу. Но, придя в кабинет и увидев эту обновку, Владимир Ильич рассердился. Он сказал: "В нашей разорённой, полунищей стране такая роскошь недопустима". Пришлось убрать шкуру и водворить на её место войлок". Другая похожая история: в декабре 1921 года, после смены истопников, в квартире Ульяновых по ошибке не топили целых девять дней. Ленин не жаловался, сидел дома, закутавшись шалью жены, и говорил своим домашним: "В Москве топливный кризис, ничего не поделаешь, не мы одни, а многие переживают этот недостаток". "Ох уж эти большевики, - шутил Ленин по поводу нехватки дров, - послал их бог на нашу голову".
Ещё раз стоит подчеркнуть: бытовая скромность и самоограничение были не личными качествами одного человека, таково было общее свойство всей революционной "элиты", если выражаться современным языком. Илья Эренбург в романе "День второй" так рисовал портрет типичного представителя этой социальной группы, большевика Шора:
"Его послали в Лондон: продавать лес. Он встретился с крупным английским инженером. Англичанин спросил Шора: "Как вы работаете в столь мизерных условиях? Я читал, что в России редко у кого из специалистов ванна, не говоря уж об автомобиле. Может быть, вы мне скажете, сколько у вас зарабатывает такой специалист, как вы?" Шор поглядел на англичанина, и в глазах Шора показалось глубокое веселье. Он ответил: "Это называется - партмаксимум. Ерунда! Меньше, чем этот швейцар. Может быть, как дипломат, я должен говорить иначе. Но по-моему, правда куда лучше. У меня, например, нет машины. Иногда я жду трамвая полчаса и, не дождавшись, иду пешком. Мыться приходится в бане: два часа потеряны. Наша страна ещё очень бедная. Вы меня спрашиваете, сколько я получаю. Я мог бы вам ответить: столько-то - в рублях. Перевести на фунты трудней. Но и не в этом дело. Я получаю радость. А сколько, по-вашему, стоит настоящая радость - ну, хотя бы в фунтах?.." Англичанин вежливо улыбнулся."
Может быть, приход к власти большевиков 25 октября 1917 года в том и заключался, что на место государевых слуг в шитых золотом мундирах, усыпанных драгоценными орденами, пришли люди в бедной одежде и протёртой до дыр обуви? И, разумеется, с соответствующей психологией, системой ценностей, в которой личные блага и личное богатство занимали не первое, не второе и даже не десятое место. А ордена, медали, чины, звания и пр. и пр. поначалу вообще никакого места не занимали.
Cоветская "История дипломатии" издания 1945 года описывала такой поучительный эпизод: посол Испании в конце 1917 года оказал некоторую любезность молодой Советской республике. "Накануне его отъезда из Петрограда в Наркоминдел явился секретарь испанского посольства и намекнул, что за такую услугу... обычно полагается орден. Сотрудники Наркоминдела подошли к шкафу, вытащили кучу орденов... и высыпали на стол. "Выбирайте любой", - заявили они испанскому дипломату. Поражённый испанец ретировался".
Нынешняя российская "сколенвстающая" элита составляет разительную противоположность революционерам, взявшим власть 96 лет назад. Это люди, для которых личные блага - всё, всё остальное - ничто. И не случайно современная Россия порадовала (а скорее - повеселила) остальной мир такими позорными "рекордами", как самая большая в мире частная яхта, самый большой в мире частный самолёт и самое большое имущественное расслоение в обществе.
Откуда же взялся тот огромный заряд энергии, который полвека после революции позволял стране выигрывать войны, строить промышленность, развивать науку и запускать космические корабли? Ведь в 1917 году революционеры, тем более одни большевики, составляли ничтожную горстку среди 150-миллионного российского моря. Как говорил в 1922 году В. И. Ульянов, "есть маленькая, ничтожная кучка людей, называющая себя партией. Это ничтожное зёрнышко поставило себе задачей, а именно переделать всё, и оно переделало". Может быть, такой заряд энергии во многом был создан благодаря тому, что эта горстка людей отказалась от большинства личных благ во имя дела, в которое искренне верила?
Можно сказать по-простому: такая задача - "переделать всё" - требовала огромного исторического усилия, предельного напряжения всех сил. А откуда было бы взяться этому усилию, если бы вся энергия руководящего слоя общества изначально рассосалась бы на обрастание личными благами?
Вот ведь какой исторический парадокс образуется - дырявые, а позднее заплатанные ботинки главы Советского правительства предвосхищали превращение отсталой России в мировую сверхдержаву. А драгоценные часы, поблескивающие сейчас на запястьях нынешних "первых лиц" государства, духовных и светских, символизируют ровно обратное - регресс и деградацию, полное превращение страны в колонию или, скорее, раздел её на множество колоний...
Задайте вопрос. Что ,конкретно, хорошего для народа сделала КПРФ за последнии 20 лет,кроме голосования против и ответа не будет -вот это и есть по Ленину " Каутскианство"(я выделил жирным шрифтом нужные места,а внизу пояснения)
Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 39
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ, ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ, ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ
Необычайно скудны сведения, получаемые у нас из-за границы. Блокада империалистских зверей действует вовсю, насилие могущественнейших держав мира обрушивается на нас ради восстановления власти эксплуататоров. И вся эта звериная злоба капиталистов России и всего мира прикрывается, разумеется, фразеологией о высоком значении «демократии»! Лагерь эксплуататоров верен себе: он выдает буржуазную демократию за «демократию» вообще, и все филистеры, все мелкие буржуа подпевают этому лагерю, все вплоть до господ Фридриха Адлера, Карла Каутского и большинства вождей «независимой» (то есть не зависящей от революционного пролетариата, но зависящей от мелкобуржуазных предрассудков) с.-д. партии Германии.
Но чем реже мы получаем в России вести из-за границы, тем с большей радостью наблюдаем мы гигантские, повсеместные успехи коммунизма среди рабочих во всех странах мира, успехи разрыва этих масс с гнилыми и предательскими вождями, перешедшими, от Шейдемана до Каутского, на сторону буржуазии.
Об итальянской партии мы узнали только, что конгресс ее громадным большинством принял присоединение к III Интернационалу и программу диктатуры пролетариата. Таким образом, Итальянская социалистическая партия присоединилась к коммунизму на деле, хотя и сохранила еще, к сожалению, старое название. Горячий привет итальянским рабочим и их партии!
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 213
О Франции мы знаем только, что в одном Париже есть уже две коммунистические газеты: «Интернационал» под редакцией Реймонда Перика и «Запрещенное Название» под редакцией Жоржа Анкетиля. К III Интернационалу примкнул уже ряд пролетарских организаций. Сочувствие рабочих масс безусловно на стороне коммунизма и Советской власти.
О германских коммунистах мы узнали только то, что в ряде городов существует коммунистическая пресса. Газеты эти часто носят название «Красное Знамя». Берлинское «Красное Знамя»86 выходит нелегально, ведя геройскую борьбу с палачами Шей-деманами-Носке, лакействующими перед буржуазией своими делами, как лакействуют перед ней «независимые» словами и «идейной» (мелкобуржуазно-идейной) своей пропагандой.
Геройская борьба берлинской газеты коммунистов «Красное Знамя» вызывает полный восторг. Наконец-то есть честные и искренние социалисты в Германии, оставшиеся твердыми и непреклонными несмотря на все преследования, несмотря на подлые убийства лучших вождей! Наконец-то есть коммунисты-рабочие в Германии, ведущие геройскую борьбу, заслуживающую названия «революционной» на деле! Наконец-то из недр пролетарской массы выросла в Германии такая сила, для которой слова о «пролетарской революции» стали правдой!
Привет немецким коммунистам!
Шейдеманы и Каутские, Реннеры и Фридрихи Адлеры, как ни велико, может быть, различие между этими господами в смысле их личной честности, одинаково оказались мелкими буржуа, позорнейшими изменниками и предателями социализма, сторонниками буржуазии, ибо все они в 1912 году писали и подписывали Базельский манифест об имеющей наступить империалистской войне, все они говорили тогда о «пролетарской революции», и все они оказались на деле мелкобуржуазными демократами, рыцарями мещански-республиканских, буржуазно-демократических иллюзий, пособниками контрреволюционной буржуазии.
214 В. И. ЛЕНИН
Бешеные преследования, которые обрушились на головы немецких коммунистов, закалили их. Если теперь они до известной степени разрознены, это свидетельствует о широте и массовом характере их движения, о силе роста коммунизма из глубины рабочих масс. Разрозненность неизбежна для движения, которое так бешено преследуют контрреволюционные буржуа и их слуги Шейдеманы-Носке и которое вынуждено организовываться нелегально.
Естественно также, что движение, столь быстро растущее, терпящее такие отчаянные преследования, порождает довольно острые разногласия. В этом нет ничего страшного. Это болезнь роста.
Пусть Шейдеманы и Каутские злорадствуют в своих газетах «Vorwärts» и «Freiheit»87 по поводу разногласий среди коммунистов. Этим героям гнилого мещанства ничего не осталось, как прикрывать свою гнилость кивками по адресу коммунистов. Но если говорить о существе дела, то только слепые могут теперь еще не видеть правды. И правда эта состоит в том, что шейдемановцы и каутскианцы позорнейшим образом предали пролетарскую революцию в Германии, изменили ей, оказались фактически на стороне контрреволюционной буржуазии. Генрих Лауфенберг в своей превосходной брошюре «Между первой и второй революцией» с замечательной силой, наглядностью, ясностью, убедительностью показал и доказал это. Разногласия внутри шейдемановцев и каутскианцев суть разногласия разлагающихся, умирающих партий, у которых остаются вожди без массы, генералы без армии. Масса покидает шейдемановцев и переходит к каутскианцам ради их левого крыла (это видно по любому отчету о массовом собрании), а это левое крыло соединяет — безыдейно, трусливо — старые предрассудки мелкой буржуазии насчет парламентарной демократии с коммунистическим признанием пролетарской революции, диктатуры пролетариата, Советской власти.
Гнилые вожди «независимых» на словах признают все это под давлением масс, а на деле остаются мелкобуржуазными демократами, «социалистами» типа Луи
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 215
Блана и других дурачков 1848 года, столь беспощадно осмеянных и заклейменных Марксом.
Вот эти разногласия действительно непримиримы. Между мещанами, которые, как и мещане 1848 года, молятся на буржуазную «демократию», не понимая ее буржуазного характера, и пролетарскими революционерами мира быть не может. Работать вместе они не могут. Гаазе и Каутский, Фридрих Адлер и Отто Бауэр могут сколько угодно вертеться и исписывать горы бумаги, говорить бесконечные речи — им не отговориться от того факта, что они на деле обнаруживают полное непонимание диктатуры пролетариата и Советской власти, что они на деле мещанские демократы, «социалисты» вроде Луи Блана и Ледрю-Роллена, что они на деле в лучшем случае игрушка в руках буржуазии, в худшем — прямые прислужники ее.
«Независимцы», каутскианцы, австрийские социал-демократы кажутся единой партией; на деле масса их членов партии не солидарна с вождями в основном, в самом главном, в наиболее существенном. Масса пойдет на пролетарскую революционную борьбу за Советскую власть, как только наступит момент нового кризиса, а «вожди» останутся и тогда, как и теперь, контрреволюционерами. Сидеть между двух стульев нетрудно на словах, и Гильфердинг в Германии, Фридрих Адлер в Австрии показывают высокие образчики этого благородного искусства.
Но в огне революционной борьбы люди, занятые примирением непримиримого, окажутся мыльными пузырями. Это показали все «социалистические» герои 1848 года, это показали их родные братья, меньшевики и социалисты-революционеры в России 1917—1919 годов, это показывают все рыцари бернского или желтого II Интернационала.
Разногласия среди коммунистов иного рода. Разницы коренной может не видеть здесь только тот, кто не хочет видеть. Это — разногласия среди представителей невероятно быстро выросшего массового движения. Это — разногласия на одной общей, прочной как камень, основной базе: на базе признания пролетарской
216 В. И. ЛЕНИН
революции, борьбы с буржуазно-демократическими иллюзиями и буржуазно-демократическим парламентаризмом, признания диктатуры пролетариата и Советской власти.
На такой базе разногласия не страшны: это болезнь роста, а не старческая дряхлость. Разногласия такого рода переживал не раз и большевизм, переживал он и небольшие расколы из-за подобных разногласий, но в решительный момент, в момент завоевания власти и создания Советской республики, большевизм оказался единым, он привлек к себе все лучшее из близких ему течений социалистической мысли, он объединил вокруг себя весь авангард пролетариата и гигантское большинство трудящихся.
Так будет и с германскими коммунистами.
Шейдемановцы и каутскианцы ведут все еще разговоры о «демократии» вообще, они все еще живут в идеях 1848 года, они — марксисты на словах, Луи Бланы на деле. Они толкуют о «большинстве», думая, что равенство избирательных бюллетеней означает равенство эксплуатируемого с эксплуататором, рабочего с капиталистом, бедняка с богачом, голодного с сытым.
У шейдемановцев и каутскианцев выходит так, будто добренькие, честные, благородные, миролюбивые капиталисты никогда не применяли силы богатства, силы денег, власти капитала, гнета бюрократии и военной диктатуры, а решали дела истинно «по большинству» !
Шейдемановцы и каутскианцы (частью по лицемерию, частью по крайней тупости, воспитанной десятилетиями реформистской работы) подкрашивают буржуазную демократию, буржуазный парламентаризм, буржуазную республику, изображая дело так, будто капиталисты решают государственные дела волей большинства, а не волей капитала, средствами обмана, гнета, насилия богачей над бедняками.
Шейдемановцы и каутскианцы готовы «признать» пролетарскую революцию, но только так, чтобы сначала при сохранении силы, власти, гнета, привилегий капитала и богатства получилось голосование большинства (при буржуазном аппарате государственной власти,
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 217
производящей выборы) «за революцию»!! Трудно представить себе всю бездну мещанского тупоумия, которая обнаруживается таким воззрением, — всю бездну мещанской доверчивости (Vertrauensduselei) к капиталистам, к буржуазии, к генералам, к буржуазному аппарату государственной власти.
На деле именно буржуазия всегда лицемерила, называя «демократией» формальное равенство, на деле же насилуя бедноту, трудящихся, мелких крестьян и рабочих бесконечным числом приемов обмана, гнета и так далее. Империалистская война (которую постыдно подкрашивали Шейдеманы и Каутские) вскрыла это для миллионов людей. Диктатура пролетариата есть единственное средство защиты трудящихся от гнета капитала, от насилия военной диктатуры буржуазии, от империалистских войн. Диктатура пролетариата есть единственный шаг к равенству и демократии на деле, не на бумаге, а в жизни, не в политической фразе, а в экономической действительности.
Не поняв этого, Шейдеманы и Каутские оказались презренными изменниками социализма и защитниками идей буржуазии.
* * *
Каутскианская (или «независимая») партия гибнет и неминуемо, вскоре, погибнет и разложится от разногласий между революционными в массе ее членами и контрреволюционными «вождями».
Коммунистическая партия окрепнет и закалится, переживая как раз такие (по существу дела) разногласия, которые переживал и большевизм.
Разногласия среди германских коммунистов сводятся, насколько я могу судить, к вопросу об «использовании легальных возможностей» (как говорили в 1910—1913 годах большевики), об использовании буржуазного парламента, реакционных профессиональных союзов, «закона о советах» (Betriebsratgesetz), изуродованных шейдемановцами и каутскианцами, об участии в подобных учреждениях или о бойкоте их.
Вот здесь Ленин ставит вопрос об участии в буржуазном парлаиентеприм Обиван):-|
218 В. И. ЛЕНИН
Мы, русские большевики, пережили как раз такого рода разногласия в 1906 и 1910— 1912 годах. И мы ясно видим, что у многих молодых германских коммунистов сказывается просто недостаток революционного опыта. Если бы они пережили парочку буржуазных революций (1905 и 1917), они бы не проповедовали так безусловно бойкота, не впадали бы временами в ошибки синдикализма.
Это — болезнь роста. Она пройдет с ростом движения, которое растет превосходно. И с этими очевидными ошибками надо бороться открыто, стараясь не преувеличить разногласий, ибо всем должно быть ясно, что в недалеком будущем борьба за диктатуру пролетариата, за Советскую власть устранит большую часть этих разногласий.
И с точки зрения марксистской теории и с точки зрения опыта трех революций (1905, 1917 февраль, 1917 октябрь) я считаю безусловно ошибочным отказ от участия в буржуазном парламенте, в реакционном (легиновском, гомперсовском и т. п.) профессиональном союзе, в реакционнейшем рабочем «совете», изуродованном шейдемановцами, и т. п.
Иногда, в отдельном случае, в отдельной стране бойкот правилен, как был, например, правилен бойкот большевиками царской Думы в 1905 году. Но те же большевики участвовали в гораздо более реакционной и прямо-контрреволюционной Думе 1907 года. Большевики участвовали в выборах в буржуазное Учредительное собрание в 1917 году, а в 1918 году мы его разогнали, к ужасу мещанских демократов, Каутских и прочих ренегатов социализма. Мы участвовали в реакционнейших профессиональных союзах, чисто меньшевистских, ничем (по контрреволюционности) не уступающих леги-новским, подлейшим и реакционнейшим профессиональным союзам Германии. Мы даже теперь, два года спустя после завоевания государственной власти, не кончили еще борьбы с остатками меньшевистских (т. е. шейдемановских, каутскианских, гомперсов-ских и прочее) профессиональных союзов: настолько это длительный процесс! Настолько велико в отдельных местностях
Вот здесь говориться о необходимости работы в буржуазных парламентах моё прим:-|
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 219
или в отдельных профессиях влияние мелкобуржуазных идей!
Мы были раньше меньшинством в Советах, меньшинством в профессиональных союзах, в кооперативах. Долгим трудом, долгой борьбой — и до завоевания политической власти и после ее завоевания — мы приобрели большинство во всех рабочих организациях, потом и в нерабочих, потом и в мелкокрестьянских.
А вот здесь развивается совершенно уже другая мысль про непарламентскме методы борьбы мой прим:-|
Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнетом буржуазии, под гнетом наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это — замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти.
Пролетариат ведет свою классовую борьбу, не дожидаясь голосования для начала стачки, — хотя для полного успеха стачки нужно сочувствие большинства трудящихся (а следовательно и большинства населения). Пролетариат ведет свою классовую борьбу, свергая буржуазию, не дожидаясь при этом никакого предварительного (и буржуазией производимого, под ее гнетом идущего) голосования, причем пролетариат прекрасно знает, что для успеха его революции, для успешного свержения буржуазии безусловно необходимо сочувствие большинства трудящихся (а следовательно, и большинства населения).
Парламентские кретины и современные Луи Бланы «требуют» обязательно голосования и обязательно проводимого буржуазией голосования для определения этого сочувствия большинства трудящихся. Но это взгляд педантов, мертвецов или ловких обманщиков.
Живая жизнь, история действительных революций показывает, что «сочувствие большинства трудящихся» очень часто не может быть доказано никакими голосованиями (не говоря уже о голосованиях, производимых эксплуататорами, при «равенстве» эксплуататора с эксплуатируемым!). Очень часто «сочувствие большинства трудящихся» доказывается вообще не голосованиями, а ростом одной из партий, или ростом числа ее членов
220 В. И. ЛЕНИН
в Советах, или успехом отдельной, но почему-либо приобревшей громадное значение стачки, или успехом в гражданской войне и т. д. и т. п.
История нашей революции показала, например, что сочувствие диктатуре пролетариата со стороны большинства трудящихся на необъятных пространствах Урала и Сибири было обнаружено не голосованиями, а опытом годичной власти царского генерала Колчака над Уралом и Сибирью. Причем власть Колчака также началась властью «коалиции» шейдемановцев и каутскианцев (по-русски: «меньшевиков» и «социалистов-революционеров», сторонников Учредительного собрания), как в Германии теперь господа Гаазе и Шейдеманы своей «коалицией» прокладывают дорогу власти фон Гольца или Людендорфа и прикрывают, прикрашивают эту власть. В скобках заметить: коалиция Гаазе и Шейдемана в правительстве кончилась, но политическая коалиция этих предателей социализма осталась. Доказательство: книги Каутского, статьи Штампфера в «Vorwärts», статьи каутскианцев и шейдемановцев об их «объединении» и так далее.
Пролетарская революция невозможна без сочувствия и поддержки огромного большинства трудящихся по отношению к своему авангарду — к пролетариату. Но это сочувствие, эта поддержка не дается сразу, не решается голосованиями, а завоевывается длинной, трудной, тяжелой классовой борьбой. Классовая борьба пролетариата за сочувствие, за поддержку большинства трудящихся не оканчивается завоеванием политической власти пролетариатом. После завоевания власти эта борьба продолжается только в иных формах. В русской революции обстоятельства сложились для пролетариата (в его борьбе за его диктатуру) исключительно благоприятно, ибо пролетарская революция произошла, когда весь народ был вооружен и когда все крестьянство хотело свержения власти помещиков, все крестьянство возмущено было «каутскианской» политикой социал-предателей, меньшевиков и социалистов-революционеров.
Но даже в России, где в момент пролетарской революции дела сложились исключительно благоприятно,
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 221
где сразу получилось выдающееся единение всего пролетариата, всей армии, всего крестьянства, даже в России борьба пролетариата, осуществляющего свою диктатуру, борьба пролетариата за сочувствие, за поддержку большинства трудящихся заняла месяцы и годы. За два года эта борьба почти кончена, но не совсем еще кончена в пользу пролетариата. Мы только в два года завоевали окончательно сочувствие и поддержку подавляющего большинства рабочих и трудящихся крестьян Великороссии, включая Урал и Сибирь, но не закончили еще завоевания сочувствия и поддержки большинства трудящихся крестьян (в отличие от крестьян-эксплуататоров) Украины. Нас может задавить (и все же таки не задавит) военная мощь Антанты, но внутри России за нами теперь такое прочное сочувствие такого огромного большинства трудящихся, что мир еще не видал государства более демократического.
эдесь Ленин опять говорит о парламентской работету моё прим
:-|Если вдуматься в сложную, трудную, долгую, богатую чрезвычайным разнообразием форм, необыкновенным обилием резких изменений, переломов, переходов от одной формы борьбы к другой, историю борьбы пролетариата за власть, то ясной станет ошибка тех, кто хочет «запретить» участие в буржуазном парламенте, в реакционных профессиональных союзах, в царских или шейдемановских комитетах рабочих старост или в заводских Советах и так далее и тому подобное. Эта ошибка вызвана революционной неопытностью искреннейших, убежденнейших, героических революционеров из рабочего класса. Поэтому Карл Либкнехт и Роза Люксембург были тысячу раз правы, когда они в январе 1919 года видели эту ошибку, указывали на нее, но предпочитали остаться вместе с ошибающимися, по не очень важному вопросу, пролетарскими революционерами, чем с предателями социализма, шейдемановцами и каутскианцами, которые не ошибались по вопросу об участии в буржуазном парламенте, но перестали быть социалистами, сделались мещанскими демократами, пособниками буржуазии.
Но все же ошибка остается ошибкой и ее надо критиковать, за ее исправление надо бороться.
А вот здесь самое главное прим Обиван!:-|
222 В. И. ЛЕНИН
Борьба с предателями социализма, шейдемановцами и каутскианцами, должна быть беспощадной, но она должна идти не по линии за участие или против участия в буржуазных парламентах, реакционных профессиональных союзах и т. п. Это было бы безусловной ошибкой, и еще большей ошибкой было бы отступление от идей марксизма и от его практической линии (крепкая, централизованная политическая партия) к идеям и практике синдикализма. Надо стремиться к тому, чтобы партия участвовала и в буржуазных парламентах, и в реакционных профессиональных союзах, и в «заводских Советах», шейдемановски урезанных и кастрированных, участвовала везде, где есть рабочие, где можно говорить к рабочим, влиять на рабочую массу. Надо во что бы то ни стало соединять нелегальную работу с легальной, систематически и неуклонно осуществляя строжайший контроль нелегальной партии, ее рабочих организаций, над легальной деятельностью. Это не легко, — но «легких» задач, «легких» средств борьбы у пролетарской революции вообще нет и быть не может.
Эту нелегкую задачу надо во что бы то ни стало решить. Наше отличие от шейдемановцев и каутскианцев не только в том (и не главным образом в том), что они не признают вооруженного восстания, а мы признаем. Главное и коренное отличие то, что они на всех поприщах работы (и в буржуазных парламентах, и в профессиональных союзах, и в кооперативах, и в журналистике и т. д.) ведут непоследовательную, оппортунистическую или даже прямо изменническую и предательскую политику.
Против социал-предателей, против реформизма и оппортунизма — эту политическую линию можно и должно вести на всех без изъятия поприщах борьбы. И тогда мы завоюем рабочую массу. А с рабочей массой авангард пролетариата, марксистская централизованная политическая партия верным путем поведет народ к победоносной диктатуре пролетариата, к пролетарской демократии на место буржуазной, к Советской республике, к социалистическому строю.
ПРИВЕТ ИТАЛЬЯНСКИМ. ФРАНЦУЗСКИМ И НЕМЕЦКИМ КОММУНИСТАМ 223
Третий Интернационал одержал ряд блестящих, невиданных побед в несколько месяцев. Быстрота его роста удивительна. Частные ошибки и болезни роста не страшны. Прямо и открыто критикуя их, мы добьемся того, что марксистски воспитанная рабочая масса всех культурных стран скоро прогонит от себя предавших социализм шейдема-новцев и каутскианцев всех наций (а эти типы есть во всех нациях).
Победа коммунизма неизбежна. Победа будет за ним.
10 октября 1919.
Напечатано в октябре 1919 г. в журнале «Коммунистический Интернационал» № 6 Печатается по рукописи
Подпись:Η. Ленин
+++++++++++++++++++++++++
У нас некоторые любители папаши ЗЮ любят выдёргивать фразы из контекста,но и я тоже иногда выдёргиваю. Необходимо оценивать всю работу целиком,тогда она приобретает именно тот смыл,который был заложен Лениным .......
Я,чтобы не занимать много места в работе выделю жирным шрифтом все эти места,которые "любители" маркСызма(не буду показывать пальцем);-(,повыдёргивали из этой работы,для поддержки КПРФ именно в таком виде каком она есть сейчас-оппортунистком-дружбанчиком Вовы Путена.
А "кровывый чекыстЪ" Обиван -всё таки пытается наставить на путь истинный троллей от КПРФ,которые дурят людям головы в своём стремлении отработать 30 иудиных сребренников.....
Вот внимательно прочитав подчёркнутые места и не выхватывая фразы из контекста,какой можно сделать вывод!
1.Естественно необходима работа во всех буржуазных парламентах,для доведения своей позиции.используя .как трибуну.как агитацию за свои идеи ,НО.....
НО........". Надо во что бы то ни стало соединять нелегальную работу с легальной, систематически и неуклонно осуществляя строжайший контроль нелегальной партии, ее рабочих организаций, над легальной деятельностью. Это не легко, — но «легких» задач, «легких» средств борьбы у пролетарской революции вообще нет и быть не может." (Ленин)
Понятно идиотам от верхушки КПРФ. Что должна быть нелегальная партия,боевая,сплочённая,ставящая своей целью опять же по Ленину из этой работы"
"Наше отличие от шейдемановцев и каутскианцев не только в том (и не главным образом в том), что они не признают вооруженного восстания, а мы признаем."(Ленин)
Вот собственно и всё.что можно извлечь из этой работы,а так как партия Зюганова сосредоточилась только на парламентских методах борьбы,да и не борьбы уже .а полного соглашательства с властью,где сама идея и аксиома пролетарской революции,заменена.на Зюгановский сленг"Что Лимит на революции исчерпан"-это уже Каутскианство!!!!!!:-@
И у партии Зюганова,нет и не было нелегальных партячеек .боевых способных взять власть в нужный момент.........И даже поползновения и стремления взять власть у этой партии не наблюдается!
Вот и всё!
Дави на ГАЗ!!!!!! АГА:-@-Будешь пидарас!:-D
Живите спокойно дефективные и главное трольте побольше свои(Зюгановские) "мудрые" мысли! И привалит вам счастье великое!Путин рад за Вас!
Обиван!